<< К обзоруПервые радости

    1972 год. У меня передышка между учебой в школе и вузе. Работаю  в университете, в библиотеке. Настроение праздничное - вокруг вcе первое и новое: первый Марийский университет, первый ректор В.Э.Колла, первый профессор-медик Л.Г.Билич,  первая в рассвете своей величественной красоты директор библиотеки Р.А.Панова, первые мои наставники в библиотечном деле - молодые, чуть старше меня, Татьяна Петрова и Наташа Матвиенко.

    Думал: в библиотеке работать - книжки читать. Но читать... как это читать? - работа есть работа: тысячи книг, журналов, поступающих со всех концов России, их переписать надо, расставить по отделам и главное - выдача... студентам, преподавателям, кафедрам. Здесь Регина Арту­ровна строга и деятельна, орга­ни­зовала всех, обеспечила всем.
Читать удавалось, однако, - порой редчайшее: где еще в советское время было найти, например, И.И.Мечникова - «40 лет искания рационального миро­воззрения», издание 1914 года. 

    А помировоззренничать в 20 лет ох как хочется, и о выборе про­фессии - кем быть? - стоит вопрос, мучает.
Я пытаюсь прилипнуть к Л.Г.Би­личу, несу ему свои максимы: «1. Познай необходимость и сле­дуй ей, ибо она - благо. 2. По­знай свою природу и следуй ей, ибо все естественное в тебе - благо. 3. Во всем определи меру». Л.Г.Билич шарахается от меня: дескать, брось глупостью заниматься, иди ко мне работать, дам тему. Я иду на биофак, там знакомые девчонки кролика режут. Меня тошнит. Нет уж, я лучше поближе к философии, к филологии. Но там только марксизм-ленинизм, остальное - все из-под полы. Мы читаем Шопенгауэра, Ницше, по ночам слушаем Сол­женицына...
Немного позже, когда я был уже студентом пединститута, в чи­тальном зале университета лектор Борис Ефимович Казанков, биб­лиофил из Ленинграда, рассказывает о Максимилиане Волошине. «Серебряный век»: Гумилев, Цве­таева, Бальмонт, Северянин... только-только откры­вается нами. 

В первом ряду Регина Артуровна, Л.Г.Билич, В.И.Славин (см. фото, встреча 3 января 1978 года), Т.А.Петрова... А какие мо­лодые! Регина Артуровна - просто куколка, такой и была, к тому же - тактичная, добродушная.

    В заключение Казанков читает тайное - «Реквием» Анны Ахма­товой, еще не опубликованный. Л.Г.Билич просит дать ру­копись на ночь, переписать. Ка­занков не жадничает. Потом мы чи­таем-перечитываем это, по­таенное...
А то, что университет и библиотека строятся, расширяются, то, что все мы можем учиться в вузах, что дети в летнее время прибраны кто в пионерских лагерях, кто в кружках и клубах, кто на детских площадках - все это мы воспринимаем как должное. Это были атмосфера общей устремленности к знанию, атмосфера молодости
и деятельности, первые радости моей взрослой жизни, нашего университета.